Жернова истории. Ветер перемен - Страница 6

— Спасибо! — а что тут еще скажешь!

— До свидания!

— До свидания, Феликс Эдмундович!

Выходя из кабинета председателя ОГПУ, практически сразу сталкиваюсь с Трилиссером.

— Ну, как? — тут же интересуется он.

— Шестьдесят шесть, — автоматически выдаю в ответ.

— Что — «шестьдесят шесть»? — Михаил Абрамович сбит с толку и нелепым ответом, и просматривающейся за этим ответом попыткой пошутить. В таком серьезном месте и с такими серьезными людьми… Низь-зя!

— А что — «ну, как»?

Начальник ИНО, наконец, улыбается. Но как-то грустно:

— Шутки шутите… Как разговор прошел?

— Нормально прошел. Спросил, кто может дать отзыв о моих деловых качествах.

— Про конфликт с Ягодой ему рассказал? — понизив голос почти до шепота, спрашивает Трилиссер. Тем временем мы уже покинули приемную и идем по коридору.

— Нет. А зачем?

— Напрасно. — Мой собеседник недоволен. — Нужно было сориентировать Феликса Эдмундовича, а то ведь Ягода может сделать это первым. Хорошо, что я позаботился кратко ввести его в курс дела о ваших непростых взаимоотношениях.

— Какие там взаимоотношения… — машу рукой. — Ну, поцапался с какими-то мелкими сошками. Они ведь даже не его агенты, так — временные шестерки. — На самом деле я смотрю на эту проблему гораздо серьезнее, но мне интересно узнать мнение Михаила Абрамовича.

— Ой, не знаешь ты Ягоду! — восклицает Трилиссер. Как ему удается передать восклицание, еще более понизив голос, теперь уже действительно до шепота — загадка. Но удается же! — Он крепко запоминает тех, кто пытался перейти ему дорогу. Выждет подходящий момент, и ужалит. Хорошо, если не насмерть.

Вот тут решаю перестать играть под дурачка и выкладываю козырь, который до сих пор придерживал:

— Так уже. Вы думаете, с чего это чуть не вся коллегия НКВТ на меня ополчилась? С его подачи.

Михаил Абрамович шипит, стараясь, чтобы его голос все же не был слышен за пределами нескольких шагов:

— Так ты думаешь, он будет спокойно взирать, как ты пытаешься устроиться под крылышком у Феликса?! Считай, тебе уже объявлена война!

Мы уже подошли к кабинету начальника ИНО, и Трилиссер распахивает передо мной дверь в приемную, а затем отпирает свой кабинет ключом.

— Прошу!

Захлопнув за собой дверь, без приглашения устало опираюсь на стул. Силы куда-то подевались — слишком перенервничал за эти последние часы. Набираю в грудь воздуха и с шумным выдохом произношу:

— Эх, Михаил Абрамович! С Ягодой нам, разумеется, миром уже не разойтись. Либо он меня в какую-нибудь интригу запутает, либо я ему ножку подставлю.

— Не справиться тебе с этим зубром, — качает головой Трилиссер. — У него и в ОГПУ авторитет, и поддержка с самого верха.

— Конь о четырех ногах, да спотыкается, — меланхолически выдаю своему собеседнику. Михаил Абрамович уже собирается то ли что-то спросить, то ли возразить, но я его опережаю:

— Вам такой молодой человек — Александр Яковлевич Лурье — знаком?

Начальник ИНО не замедлил с ответом:

— Конечно, знаком. Кажется, в 1918 году Ягода взял его к себе заместителем, когда еще был управделами Высшей Военной инспекции РККА. Затем, когда стал управделами ВЧК, снова Лурье к себе заместителем перетащил. Потом он работал в Особом отделе, но оттуда его выперли с выговором. А в 1922 году мы этого субъекта из партии вычистили и уволили из ОГПУ. Правда, Ягода сунул его на теплое местечко — сначала в потребкооператив ОГПУ, а затем коммерческим директором общества «Динамо». А вас-то он чем заинтересовал?

Чем, чем… зацепочка одна есть — именно через этого оборотистого по хозяйственной части молодца можно зацепить фигуру покрупнее.

— Дело в том, что мне кое-что известно про этого Лурье. В бытность мою торгпредом в Эстонии Лурье под фамилией Киров работал в нашем Рижском полпредстве и был замечен в связях с сомнительными дельцами. Один из сотрудников полпредства, который был посредником в этих связях Лурье, некто Неймарк, вскоре сбежал в Германию.

Трилиссер посмотрел на меня с нескрываемым интересом. Смотри, смотри. Думаю, эти сведения для тебя — не тайна за семью печатями, но вот, небось, гадаешь, а откуда они известны Осецкому? Слухи? Может быть… Но погоди, это еще не все:

— Так вот, этот самый Лурье продолжает ездить в загранкомандировки. Формально — для закупок по линии спортобщества «Динамо». Но, подозреваю, там дело далеко не так чисто. С визой у него сложности, так Ягода на все педали нажимал, чтобы все же протолкнуть его за кордон. Вот и сейчас Лурье оформляется в Германию. Неплохо было бы глянуть, чем он там на самом деле собирается заняться, а? — Несмотря на то, что люди Трилиссера и так будут за Лурье приглядывать, причем по заданию того же самого Ягоды, предпочитаю обозначить свой прямой интерес в этом деле.

— Так вы думаете, там что-то нечисто? — задумчиво тянет Михаил Абрамович.

— Допускаю, что у Лурье вполне официальное поручение. Но вот удержится ли он от каких-нибудь проделок, и не вляпается ли с ними во что-нибудь этакое… Вот что может быть интересным. Только мне-то этого не выяснить.

Трилиссер так же меланхолично-спокоен, как и обычно. Не спешит хватать наживку:

— Даже если и так, Ягода его прикроет.

— Тут по-разному может повернуться. Как это дело подать, да какие фигуры вовлечь… Посмотрим, прикинем. Если пустое дело, значит — пустое. Заранее не решишь, — объясняю начальнику ИНО свою позицию.

— Ладно, посмотрим, — заключает тот, и перескакивает на другую тему: