Жернова истории. Ветер перемен - Страница 97

— Во-первых, привязать заработки и рабочих, и специалистов, и хозяйственников к конкретным показателям роста качества и снижения себестоимости, — ответы у меня уже давно готовы. — Во-вторых, дать рядовым работникам определенные права в решении вопросов на местах, и вот уже эти права соединить с ответственностью, в том числе и рублем. Когда и у рабочего, и у спеца, и у хозяйственного руководителя будет право — у каждого на своем уровне — принимать решения и отвечать за них, вот тогда и инициатива проснется.

— Красиво излагаете, Виктор Валентинович, — мой начальник глянул на меня со своим «фирменным» прищуром. — Но как ваши прекрасные идейки пощупать, так сказать, во плоти?

— Вы знаете, что делается на Брянском паровозостроительном? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Это на «Красном Профинтерне»? Кажется, у них была какая-то свара с Цектраном и руководством ГОМЗы, — председатель ВСНХ немного мрачнеет.

— Эх, Феликс Эдмундович, Феликс Эдмундович! — качаю головой. — Свою же статью о хозрасчетных бригадах позабыли! А в них все дело. Что же до свары, так чиновникам, — что из главка, что из профсоюза, — не по нраву, когда брянцы своими успехами отсвечивают, и на этом фоне не блестящее положение на других заводах становится особенно заметным. На «Красном Профинтерне» в этом году, сразу вслед за коломенцами, освоен выпуск новых пассажирских локомотивов СУ (причем они и в проектировании принимали участие), начинается выпуск усовершенствованного грузового паровоза Эу, в строительстве паровозов освоено применение электросварки, заканчивается строительство цеха большегрузных вагонов, готовится выпуск вагонов для электропоездов, за счет средств завода работает вечерний рабочий техникум, а буквально на днях брянцы выступили с инициативой организовать на базе своего завода институт транспортного машиностроения. И при всем этом за прошедший год себестоимость продукции они сократили на 17 % и почти на четверть подняли выработку. Практически исчез брак!

— То-то, смотрю, за них Ян Эрнестович так вступился, — задумчиво произнес Дзержинский.

— Еще бы наркому путей сообщения за них не вступиться! Поставки паровозов выросли, объем и качество ремонта локомотивов и вагонов — тоже. — Однако что-то мы увлеклись. Надо ведь еще немалый круг проблем затронуть. — Но это только одно из направлений работы по подъему эффективности нашей промышленности. Есть еще целый ряд весьма жгучих проблем, — и перехожу к весьма болезненному для моего собеседника пункту:

— Полагаю, что ни в коем случае не следует поддаваться искушению увеличить капиталовложения одним росчерком пера. Нельзя идти на подрыв стабильности рубля и делать ставку на инфляционное финансирование бюджета (за пределами умеренной, в несколько процентов, инфляции). В этом Сокольников, к сожалению, совершенно прав. В чем он не прав, так это в своем преувеличенном ведомственном усердии. В погоне за сбалансированным бюджетом и стабильным рублем он стремится резко ограничить масштабы эмиссии, а для этого пытается существенно занизить возможности расширения нашей промышленности. Но вот за реальные пределы роста производства и нам выскакивать не стоит.

— Сокольников нас без ножа режет! — в сердцах воскликнул Феликс Эдмундович. — Металлопромышленность по-прежнему отстает, а новые заводы, средства на строительство которых едва удалось выцарапать после страшной драки в ЦК, когда еще вступят в строй!

— И, тем не менее, увлекаться раздуванием бюджетных ассигнований и кредита не стоит. Это очень рискованный путь. Нужно искать другие источники, — пытаюсь успокоить страсти.

— Какие же? — все еще немного нервно спрашивает мой начальник.

— Одной борьбой за рационализацию и режим экономии не обойтись. Нужно менять налоговую систему, — на этом мне нужно настоять обязательно. — Необходимо обеспечить централизацию в руках государства более значительной части прибыли предприятий, нежели сегодня. Придется их, грубо говоря, маленько ограбить. Но и совсем лишать наши заводы собственных капиталов нельзя. Хотя бы средства амортизационного фонда нужно по большей части оставить в их руках. А то мы на новое строительство средства наскребем, а старые заводы тем временем у нас начнут рассыпаться. Тришкин кафтан получится, — с содроганием вспоминаю последствия налоговой реформы 1930 года, обчистившей предприятия чуть не догола.

— И еще один момент: бюджетные капиталовложения ни в коем случае не должны выступать в виде манны небесной, выпрашиваемой у Центра, — едва не упустил эту деталь, а она может очень дорого обойтись. — Тогда все будут на Совнарком, Госплан и Наркомфин наседать, чубы друг другу драть за эту благодать, и никакого бюджета не хватит удовлетворить всех — получив малую денежку, будут гигантские стройки начинать, а потом требовать вдесятеро больше, чтобы эти стройки закончить, аргументируя по принципу «не пропадать же добру». Поэтому: кто деньги под капстроительство из Центра получил — должен головой отвечать за то, что все запланированное за эти деньги будет сделано. Тех, кто будет просить сверх сметы — снимать к чертовой матери. Смету всегда превышают, это неизбежно, но будьте добры недостающие вложения за счет средств собственного ведомства изыскать. Тогда не будут народные деньги расхватывать, как дармовщинку.

— Интересный подход, — «железный Феликс» даже улыбнулся.

— А как же? — удивляюсь я. — Не то получится, что у нас хозяйственник будет цениться не за рачительное использование государственных ресурсов, а за умение выдрать своему ведомству побольше денег. Как в боярской думе — кто ближе к царю сидит, тому и почет, и блага всяческие.